Мозаика чисел - Страница 9

Андрей Визгунов никогда не заваливал свои дела.

В итоге у него оставался только один способ. Брать деньги при загрузке. Ни одно дело не бывает совершенным. Но у охраны «Зерноэкспорта» была своя прореха. Цветочная «газель». Надо бы вплотную заняться фирмой «Пион».

Он расплатился за кофе, вышел на улицу и ждал светофора, чтобы перейти дорогу. Поток машин лишь нарастал, а ближе к вечеру город встанет, транспорт бросит якорь. Дорогу он все же перешел и направился в цветочный магазин. Приятный аромат, приветливые продавцы, море цветов. Он искал те, что имели длинные стебли, которые могли соответствовать коробкам. Такими были лилии и розы.

Милая продавщица тут же помогла с выбором.

– Мне нужны самые свежие, – сказал покупатель.

– Возьмите розы. Их привезли пять минут назад.

– Но розы долго не стоят, – засомневался мужчина.

– Эти простоят долго. Поставщики их срезают в своих оранжереях перед привозом. Нареканий мы не слышали. Наши розы распродаются в течение двух часов.

– Значит, я вовремя. К вечеру их уже не будет.

– Нам их привозят два раза в день. В десять утра и в три часа дня, когда мы открываемся после обеда. К вечеру не остается ни одного цветка.

– Где же их срезают, если не секрет? – любуясь цветами, спросил покупатель.

– На ВДНХ. Фирма «Пион» восстановила на территории Ботанического сада много оранжерей и взяла их в аренду. Это не привозные цветы. Они молодцы. Сумели создать свой рынок и привлекли к работе лучших специалистов.

– Три штуки. Самые красивые.

– Выбирайте сами, тут нет плохих.

С цветами Визгунов вернулся в свою машину. Разворот был только за светофором. Он развернулся и поехал обратно. У него ушло немало времени, пока он вновь не поравнялся со зданием «Союззерноэкспорт». Миновав его, он свернул в переулок, куда уехала «газель». Тут и впрямь не скапливались машины в сумасшедшее движение. Две сотни метров и перекресток, потом переулок налево, дальше улочка с правой стороны и, наконец, выезд на набережную с поворотами в обе стороны. Визгунов прижался к обочине и еще раз внимательно посмотрел карту города. Его все устраивало. Оставалось лишь определить место. Место для перегрузки или… «Или» он еще не придумал.

6 мая. 20 ч 07 мин

Очень редко отец видел выражение изумления на лице своей дочери. Светлана умела скрывать эмоции, наследственность по отцовской линии. Но когда скупой на чувства Визгунов преподнес дочери цветы, она растерялась.

– Скажи правду, папа, твоя новая пассия не пришла на свидание, и ты решил оставить цветы для меня?

Андрей рассмеялся:

– Не угадала. С женщинами я очень стеснителен и даже зажат, а потому на свидания не хожу с цветами.

– Если ты скрываешь свое отношение к женщине, то как вы находите общий язык? – ставя цветы в вазу, спросила дочь.

– На уровне биотоков. – Визгунов решил сменить тему. – Мне нужен Тапёр. Ты обещала мне помочь. У меня нет времени на поиски.

Светлана села на диван, положила ногу на ногу и заговорила деловым тоном:

– Днем к тебе приезжал курьер от твоего друга и оставил конверт размером с писчий лист бумаги. Наивный не предполагал, что наглая дочка любит совать свой нос во все папочкины дела, особенно после того, как он заинтересовался местом нахождения преступника, который по всем законам логики не должен его интересовать.

Визгунов тоже сел. Ему стало ясно одно – дочь не даст ему работать спокойно. Если она останется без его личного контроля, то наломает дров. Сунет голову в пекло и сгорит. Защитить ее от непродуманных поступков можно только одним способом: сделать своей соучастницей. Светлану не пугал риск. На нем строилась вся ее репортерская деятельность. Смелая, дерзкая, умная, давно вышедшая из-под отцовского контроля, двадцатипятилетняя девушка не лучший партнер для опасных задумок отца. Но из двух зол приходилось выбирать наименьшее.

– Что лежало в конверте? – спросил Визгунов.

– Дополнительные сведения о местонахождении Гриши Хлястика. Я знаю, о ком идет речь. Григорий Подбельский все еще остался лучшим киллером. Но дни его сочтены. Нетрудно сделать простой вывод. Тебя интересуют люди, загнанные в тупик. Но зверь, прижатый к стенке, уже непредсказуем и опасен вдвойне. – Ответа дочь не получила и продолжила: – Я могу быть твоим шофером на первых порах. Если ты собираешься разыскивать этих типов, выковыривать их из расщелин, то тебе придется подыскивать им новое гнездышко. А стало быть, транспортировать. Нельзя держать руль в одной руке, а пистолет в другой. Тебе нужен помощник. Я подхожу лучше остальных. Я твоя дочь и не сдам своего отца.

После паузы Визгунов кивнул головой.

– Проверим твои слова в деле. Начнем с Тапёра.

– Он засел на даче своего тестя в Подрезково. Этот дом принадлежит ему. Тогда он его оформил на имя тестя. Тесть давно умер, и со своей первой женой Евгений Ашкинази развелся. Чужие люди. За это время он сменил еще пару жен и уверен, что никто не станет его связывать с умершим тестем первой жены. Поселок старый. Давно вымер. Готовится под снос, а на том месте проектируют строить элитные коттеджи. Я там уже была.

Светлана встала и принесла из своей комнаты конверт, присланный отцу, и фотографии.

– Вот его дом. Сруб в два этажа с верандой. Окна первого этажа закрываются на ставни изнутри. Вид нежилой, но он там. Об этом говорит мусор. Упаковки от продуктов он сбрасывает в выгребную яму на участке. По магазинам не ходит. Пользуется запасами консервов.

– А если там кто-то другой? – спросил отец.

– Станция в двух километрах. Там и была обнаружена его машина. Точнее, старенькие «Жигули», записанные на его вторую жену. Очередная ошибка. Тапёр уверен, что никто не станет его связывать с бывшими родственниками и потерянными друзьями. Логика, не лишенная смысла. Последние годы он жил на широкую ногу и забыл о своем прошлом. Однако жлобская натура не позволяла ему при разводе лишиться даже карандаша. И все свое он забирал и складывал в чулан, как Плюшкин. Теперь весь этот хлам ему понадобился. Парень не без фантазии. Свой «Мерседес» он бросил на платной стоянке в аэропорту. Так делают многие, кто в спешке уносит ноги. И если у него имелось несколько паспортов, то Ашкинази мог улететь куда угодно под чужим именем. Такой вывод напрашивается сам собой, и он убежден, что преследователи примут его версию за чистую монету.